Через десять минут битва была закончена. Несколько андроидов остались целы, однако их транспортер был поломан, и им понадобилось бы значительное время, чтобы вызвать подкрепление.
К тому времени, когда Маркхэм добрался с Полом Мэллорисом до места встречи, остальные уже собрались, предварительно убедившись, что андроидов не осталось.
Правда, был еще один раненый, Корнил Таун, в которого тоже попала парализующая стрела.
— Они пробудут без сознания пару часов, — сказал Проф. Хиггенс, — потом придут в себя и голова у них будет трещать по всем швам… Ну, Джон, что вы теперь думаете о своей Освободительной Армии?
— Мы потратили слишком много патронов, — с улыбкой сказал Маркхэм.
— Поломанных андроидов тоже немало, — заметил Хелм Криспин.
— Все-таки патронов мы потратили слишком много… А сейчас мне нужна информация. Я бы хотел знать, сколько у нас людей в республике, на которых можно положиться, если мы решимся на восстание, сколько оружия в нашем распоряжении и как быстро мы можем его раздать; и насколько эффективна наша связь.
— С уверенностью можно положиться на семьсот человек, — сказал Проф. Хиггенс. — Но когда станет известно о нашей маленькой эскападе, это количество, несомненно, удвоится. Требуется только уверенность и лидер. Теперь есть и то и другое.
— Хорошо, Проф., надо организовать группы из ста человек, каждую должен возглавить надежный капитан. Корнил Таун позаботится об их вооружении — только гранаты и ручное оружие. Потом нам понадобится пятьдесят человек, умеющих обращаться со взрывчаткой.
— Сколько у нас времени? — спросил Хелм Криспин.
— Его у нас нет, — спокойно ответил Маркхэм. — Соломон знает, что мы настроены всерьез. Он тоже организовывает армию. Только теперь у них будут не парализаторы и газ; теперь они будут использовать орудия убийства. Между прочим, Проф., Президент Бертранд просил передать вам, что вы не можете больше рассчитывать на чудеса, — я тоже подписываюсь под этим высказыванием. С этого момента каждую ошибку надо рассматривать как потенциально последнюю.
— У меня тоже есть что передать президенту Бертранду, — со спокойной улыбкой ответил Проф. — Возможно, его дочь передаст ему ради вас… Согласно моим сведениям, Соломон занят перепрограммированием трех тысяч андроидов на убийство. Не думаю, что Клемент об этом знает. И не думаю, что он бы разрешил это, если бы знал.
Маркхэм помолчал.
— Я надеялся, что у нас есть месяца три на подготовку, — сказал он. — Но теперь нам надо работать на пределе. Раз уж речь идет об организации, то Соломон с этим управится быстрее и лучше, чем мы. За любое время.
Неожиданно ему в голову пришла мысль:
— А Рождество все еще в моде? Его отмечают как большой праздник?
Хелм Криспин покачал головой:
— Рождество уже некоторое время почти не празднуется. Этот праздник отмирает, как и христианство. Самый большой праздник теперь Новый год. По традиции, канун Нового года и первый день Нового года сливаются в один большой праздник.
— Значит, у нас впереди — пять недель, — решительно сказал Маркхэм. — Итак, джентльмены, мы начнем восстание в канун Нового года, когда этого будут ожидать меньше всего. Теперь, поскольку я единственный, кто еще не лишен Индекса, возможно, мне будет полезно на некоторое время остаться уважаемым гражданином. Так что давайте обговорим быстрое и надежное средство связи, а потом я вернусь назад в Найтсбридж — на тот случай, если ко мне придут.
Перед тем как уйти, он рассказал им все о Марион-А. Сначала они отнеслись к его рассказу недоверчиво, а Проф. Хиггенс просто отказался верить этому. Он высказал предположение, что Марион-А следует какому-то очень хитроумному плану, разработанному Соломоном.
Хелм Криспин молча слушал спор Маркхэма и Профа, потом сказал:
— У меня странное убеждение, что Джон прав. Андроиды, так же как и мы, накапливают экспериментальную информацию. Если то, что говорит Джон, правда, значит, он постоянно давал ей информацию, которую она не могла усвоить благодаря своей программе. И это, несомненно, могло нарушить ее ориентацию.
— И нарушило, — спокойно сказал Маркхэм. — Я бы за нее своей жизнью поручился.
Проф. глубоко вздохнул:
— Именно это, вероятно, нам всем и придется сделать.
— Еще не поздно выбрать нового лидера, — сказал Маркхэм.
— Разве? — возмутился Проф. — Вы чертовски хорошо знаете, что поздно, Джон. Вы только что доказали всем нам, что вы как раз тот лидер, какой нам нужен.
— Тогда вы должны целиком довериться мне.
— Наполеон, — сказал Проф. и сделал важное лицо. — Да здравствует Император.
— Правильно.
— Значит, вы победили. Вы — незаменимы.
— Надеюсь, — сказал Маркхэм, — что мы все победим в канун Нового года.
Его геликар вывели из временного укрытия. Маркхэм открыл дверь, уселся поудобнее и включил летные огни.
Поднявшись в воздух и посмотрев вниз на крошечную группу людей, которые провожали его, Маркхэм мрачно улыбнулся: «Освободительная Армия Лондона! Сборище гуманистов в рваных штанах».
ГЛАВА 13
В течение следующей недели Маркхэм трижды встречался с Проф. Хиггенсом и личным составом Освободительной Армии Лондона. Новости о побоище в Хэмпстеде распространились по республике — несмотря на все старания Психопропа помешать этому — с огромной скоростью и красочными подробностями, дополненными воображением.
По Сити ходили слухи, что произошла битва между пятьюдесятью Беглецами и целой психиатрической бригадой. Поговаривали, что Беглецы потеряли около дюжины людей и уничтожили больше сотни андроидов. Высказывалось предположение, что вскоре должно произойти организованное восстание и что Психопроп уже перепрограммировал пять тысяч андроидов специально для ведения боевых действий.
Слыша это, Маркхэм чувствовал работу Хелма Криспина, который отвечал за психологическую подготовку.
Но по Лондону ходили и другие слухи, распространяемые агентами Психопропа, утверждающие, что в Хэмпстеде Беглецы были застигнуты врасплох и потеряли большинство своих руководителей и что захваченные главари, при Анализе, признали, что строили революционные планы; что Соломон располагает всей информацией и теперь проводит операцию по окружению оставшихся Беглецов, которые укрылись в своем, пока еще секретном, штабе, где-то на Южном побережье.
Но если пропаганда Хелма Криспина достигла желаемого результата и вызывала у непосвященного населения уважение к отступникам, которые раньше считались бессильными, то пропаганда Соломона вызывала действие, обратное желаемому. Вместо чувства презрения к, вероятно, сумасшедшим смутьянам, она вызывала жалость, сочувствие, а чаще — уважение.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});